Blankets

600-страничный кирпичик Blankets – это автобиографический слепок поворотного момента в юности, первой любви. Его автор, Крэйг Томпсон, заслуживает самой серьезной похвалы как минимум за храбрость, открытость и честность: не каждый способен копать так глубоко и обмениваться стольким с миром. Именно поэтому его история не оставляет равнодушным.

Детство мальчика не было особенным. Как и у всех, в нем царили путаница и беспорядок с редкими проблесками искреннего счастья. В школе Крэйг терпел издевательства ребят и учителей, дома – страдал от строгих, воспитанных на религиозной вере, родителей.

Крейг не хочет провести остаток своей жизни в рабстве у церкви. Изоляция от сверстников и нарастающий кризис веры заставляют его уехать на Рождество в христианский лагерь вместе с несколькими ребятами из других церквей штата. Там, в компании затягивающихся травкой панков, он встречает девушку Райну. Отсюда и начинает разрастаться действительно увлекательная история, расцветающая с каждой страницей.

Томпсон замечал: "Это очень длинная книга, и в ней практически ничего не происходит". Гениальность романа лежит между простотой сюжета и средствами его выражения, его формы. Эта форма достигается черно-белыми карикатурными рисунками. Ярко и живо с блестящим чувством перспективы и композиции, Томпсон подчеркивает каждую деталь. Он ткет изобразительные мотивы повествования с природным чувством ритма. Снег, нагие деревья, кровать и одеяло – все имеет свое символическое значение в данный момент времени. Когда Крэйг впервые заходит в комнату Райны, ее стены покрыты от пола до потолка плакатами Курта Кобейна и Nirvana, Radiohead, ранней Bjork и PJ Harvey. Всего на мгновение в кадре возникают футболка Sonic Youth и наклейки с Fugazi, и детство Крэйга становится частью читателя, а вместе с тем и историей целого поколения.

История не полностью основана на реальных событиях и временами срывается в фантазии, но умелое использование художественных приемов формата комиксов сглаживает их слоем отрешенности, что выделяет Томпсона как рассказчика. Почти все взрослые возникают на страницах гигантами, их громоздкие образы разрывают границы панелей. Главные герои нарисованы в слегка различных стилях - нос Крейга карикатурно угловатый, а лицо Райны состоит из мягких кривых - и все же нет дисгармонии. Одними иллюстрациями Томпсон передает, как холоден снег зимой в Мичигане.

За рамки сентиментальной тягомотины роман выводят попытки бросить вызов читателю, ставя под сомнение моральные принципы героев, добавляя глубины произведению. Одна из наиболее интересных тем связана с отношением Крейга к его первому псевдо-сексуальному опыту и христианской интерпретацией, обещающей вечные муки за блуд. Вряд ли роман осуждает религию, скорее он дает понять, что фундаменталистский черно-белый взгляд на мир просто не может быть согласован со сложным узором жизни, любви и искусства.

В конечном счете, Blankets раскрывает темы социальной изоляции, религиозной вины, и первой любви, жизнеспособность которых давно под сомнением из-за бесчисленных драм и избитых клише. А помимо прочего рассказывает и о выборе любви над стыдом, искусства над цензурой и индивидуальностью за соответствием. Это графический роман о принятии активной роли в определении собственной идентичности, и он демонстрирует трансцендентное значение искусства. Часто на его страницах содержится мораль Библии, но представленная через прекрасное выражение свободы, а не позор и рабство.

Таким образом, это одна из самых серьезных работ за всю историю существования комиксов. Здесь нет привычного для инди-комиксов цинизма, наоборот, Blankets настолько чувственная работа, что ее легко спутать с обыкновенной слезовыжималкой. Единственная причина, оправдывающая пропуск книги мимо себя – дурные воспоминания, которые Томпсон способен вытащить из каждого.

16.09.2011